Я затравленно оглянулась. Пару раз повернулась кругом, но встретила взглядом лишь пустой коридор. Вот тебе раз. Когда он не нужен – тут как тут. А сейчас – оставил одну в незнакомом месте. Хоть вой в голос! Куда мне идти теперь? Я ведь даже номера не знаю. А как добраться до администратора – и подавно.

– Линсен! – выкрикнула негромко, надеясь, что он меня услышит.

Тишина проглотила звук. Ни-ко-го. Лишь свечи потрескивали в канделябрах, насмехаясь над моей беспомощностью.

– Линсен!

Подумать только! Ещё пару часов назад я рычала на него, требуя держаться подальше. А что теперь?

Пройдя несколько метров по коридору, я вышла к лестнице. Каменные ступени в оправе кованых перил бежали на второй этаж. Ковровая дорожка поверх морщилась и кривилась. Одним Покровителям известно, сколько ног истоптало её сегодня.

Прохлада, стелящаяся по полу, внезапно стала сильнее. Обвила лодыжки мощными щупальцами и засвистела ветром по коридору. Потом позади хлопнула дверь.

– Сирилла, – знакомый голос прорвал тишину. – Потеряла меня?

Я обернулась на звук. Линсен вышел из мрачного холла напротив лестницы, виновато улыбаясь.

– Я чуть к Покровителям от страха не отправилась! – возмутилась я. – Почто женщину оставил?

– Кто-то постучал в чёрную дверь, – Линсен пожал плечами. – Я должен был открыть. Бездомный мужчина, наверное, беженец. Дал ему немного денег.

– Не пристало тебе в каждой бочке быть затычкой?

– Сирилла, – выдохнул Линсен, – тут другое дело. Я обязан.

Ишь, какой пафос! Обязан он… Но я не стала уточнять, кому, чем и почему. Куда сильнее хотелось спать, чем разговаривать с его тараканами.

– Кровь остановилась? – он протянул ладонь к моему лицу, но, слава Покровителям, не коснулся. Неглубокая царапина огибала его средний палец, как кольцо. Надрез был свежим и лениво сочился кровью. И кто тут вещает о том, что нужно о себе заботиться?

– Да, – выдохнула я. – Теперь кто-то другой из нас истекает кровью.

– Правда? – Линсен с пренебрежением взглянул на пострадавшую руку. – Когда не чувствуешь боли, не замечаешь, как на что-то натыкаешься. Ерунда.

Его взгляд бабочкой опустился мне на переносье, и мои губы сами собой растянулись в улыбке. Когда Линсен улыбнулся в ответ – как и обычно, на один бок – в груди разлился тёплый туман. Последние два часа столкнули нас с разбега, но это совсем не пугало. Это успокаивало. Я проклинала себя за беспечность, но мне совершенно не хотелось думать о том, как неожиданно и нелепо Линсен возник в моей жизни. А о первопричинах его странной навязчивости – и подавно.

Может быть, зря.

***

Когда я перешагнула порог номера, едва не ослепла от непривычной роскоши. Номер походил на танцевальный зал. Начищенный паркет, зеркала, огромное светлое пространство, с которым хотелось слиться, и сдержанный минимализм в мебели. Разве что, кровать, на которой я могла поместиться и поперёк, и по диагонали, казалась непозволительно огромной.

У шкафа с плетёными дверьми уже ждали мешки с моими пожитками. Я оглянулась в поисках картины, и неожиданно нашла её висящей на стене, точно над шахматным столиком.

– Не стоило, – пробормотала я, теряясь.

– Хочешь обратно в низину? – фыркнул Линсен над плечом.

– Там всё было родным, – выдохнула я с тоской. – И бесплатным.

– Какие глупости, – возмутился Линсен. – Думаешь, я возьму с тебя деньги?

– Ты?! – бросила удивлённый взгляд через плечо.

– Я полноправный хозяин в этом крыле, Сирилла, – Линсен развёл руками. – И селю кого хочу и куда хочу. И на столько, на сколько хочу. И беру с постояльцев столько, сколько моей душе угодно. Или не беру вообще. Пока у тебя трудности – пользуйся.

Вот так сюрприз! Линсен – хозяин «Чёрной гвоздики»?! Домыслы, наконец, начали сплетаться и вставать на свои места. Младший господин. Так вот, почему Аэнэ не смела ему возразить! Вот, почему Линсен так легко решил проблему с моим временным пристанищем! И, наверное, и жил он в гостинице для того, чтобы быть преданным своему делу днём и ночью.

– Я… – замялась, не зная, что и сказать. Чувствовала себя полной дурой. – Я ведь не знала…

– Теперь знаешь, – Линсен протянул мне руку. – Если что случится, всегда можешь найти меня на первом этаже. Направо от лестницы и до конца.

– Спасибо тебе, – произнесла я, касаясь пальцев его протянутой руки, – Линсен.

– Си-рил-ла, – раскатал он на языке моё имя. – Или лучше называть тебя госпожой Альтеррони?

Я опустила взгляд и вздрогнула. Царапина вокруг среднего пальца Линсена перестала кровоточить, сжалась и превратилась в крохотную розовую линию. Не может быть! А ведь прошло каких-то пять минут!

– Почему ты так смотришь? – голос Линсена вывел меня из оцепенения.

– Я? Я просто… – задохнулась, опешив.

Рука дрогнула, выпустив его пальцы, и безвольно повисла плетью. Происходящее напрочь стирало рамки реальности. Кто же он? Нефилим?! Но ведь совершенно не схож с ними внешне! Да и кровь его красная… Но почему тогда на нём всё срастается в считанные минуты? Почему?!

– Ты устала, – Линсен снисходительно улыбнулся. – Пусть Покровители оберегают твой сон.

– Спокойной ночи, – пробормотала я, пытаясь улыбнуться в ответ.

– Спи, – он перешагнул порог и затворил за собой дверь.

Пару минут я стояла столбом. Перед глазами то и дело появлялась ладонь Линсена и царапина вокруг его среднего пальца. Сначала – достаточно глубокая, багряная, с кровью. Потом – стянувшаяся до тонкой розовой линии. Вспомнилась страшная рана на его бедре, что практически зажила за пару дней, оставив после себя лишь паутину шрамов.

Линсен что-то скрывал и имел на это полное право. Он вообще не обязан был мне доверять. Как и я ему. Как ни крути, мы друг другу – никто. Но был один важный момент, мешающий с этим смириться. Любопытство.

И что-то ещё. Что-то, распускающееся огромным цветком в груди. Так похожее на чувство благодарности, но много крепче, сильнее и теплее.

– Кто ты, Линсен Морино? – прошептала я в пустоту и откинулась на дверь.

***

Перед тем, как лечь в постель, я погасила все свечи и спрятала острые предметы. Не хватало ещё, чтобы Элси, прыгнув в моё тело, снова начала играться в вершителя моей судьбы.

Сон не шёл. Поэтому я лежала, свернувшись калачиком под невесомым одеялом, и пыталась думать. На голодный желудок делалось это плохо. Четыре раза прокляла себя за то, что так опрометчиво куснула губу в ресторане! Сейчас я всё бы отдала, чтобы туда вернуться и наесться до остановки дыхания. Я даже выпила бы хмельного, дабы забыться!

Поела бы. Выпила бы. В животе пронзительно заныло. Как больно думать о простых вещах, когда внезапно их лишаешься.